Исцелись сам. Почему украинские врачи немного шаманы и чему они могут научиться у коллег из Кении

Вторая часть профессиональной жизни Сильковского — волонтёрские врачебные миссии. Он уже пять раз был в Гаити. “Такие поездки — не только опыт и общение с коллегами, но ещё и прививка от неудовлетворённости. Когда ты, вернувшись домой, приходишь в свою больницу, видишь, что она не настолько плоха. Правда, работает это только некоторое время”, — смеётся Сильковский.

В феврале 2017-го он ездил с миссией в Кению, а вернувшись, рассказал Фокусу о том, почему изменил мнение о кенийской медицине и чем она лучше украинской, об управляемой анархии украинского здравоохранения и о том, как в ней выжить пациенту.

О Кении

Всё познаётся в сравнении. После стажировки в США у меня началась депрессия. Мне больше не хотелось работать в Украине, хотелось собирать чемоданы и куда-то ехать. Ведь то, что у нас здесь, это не медицина совсем. Потом была поездка с миссией в Гаити. И когда я вернулся, меня охватили противоположные чувства: “Как же у нас здесь всё прекрасно, какая у нас чудесная медицина”. Потому что если у человека в Гаити сахарный диабет — это уже приговор, если аппендицит — он, скорее всего, обречён. Местность там гористая, из некоторых населённых пунктов до больницы добираться три дня. За это время можно просто в дороге умереть. То, что для нас обычное дело, для них недоступная роскошь.  У многих нет медицинских карт, просто потому что люди за всю жизнь не видели врача. Человек болен, но он не обратится к доктору. Во-первых, у него нет денег, а во-вторых, он не знает, чем ему помогут. Поэтому он идёт к шаману, тот кормит его каким-то зельем, человек умирает. Когда я давал людям лекарства, они послушно глотали их и ни один не спросил, что это. А может, им яд дают? Если честно, я думал, что в Кении будет приблизительно то же самое.

Я вырос на советских сказочках “Не ходите, дети, в Африку гулять”, поэтому Африкой я пугал непослушных пациентов. Но после Кении признаю, что изменил мнение. Да, в целом уровень украинской медицины выше. В Кении даже в операционной может быть антисанитария, к которой я не привык. Или, например, в той же операционной я встретил врача общей практики (терапевта), ассистировавшего хирургу. Его движения были настолько не отточены, что бросались в глаза. Это его подработка. В Украине такое невозможно. Но всё равно в некоторых вещах кенийцы умудрились нас обогнать. Я бы выделил несколько моментов, удививших меня. С 2010 года там работает страховая медицина: у человека есть страховка, и он имеет право обратиться в государственную или частную клинику, выбирая уровень цен и сервиса в пределах своей страховой суммы. Страховка на семью стоит приблизительно $60. Мы говорим “африканцы, африканцы”, а они смогли сделать то, что нам никак не удаётся. В Кении государство помогает только детям до 5 лет. Все остальные страховку покупают сами: и молодые, и взрослые, и пожилые. Но правда и то, что не все могут ее себе позволить.

Мы принимали в обычной больнице в небольшом городке недалеко от Кисуму. Около 250 человек в день. Часто попадались пациенты с запущенными болезнями. Люди приносили детей на руках, потому что те уже не могли идти самостоятельно. Дети с сердечной недостаточностью, отеками, огромными ранами. Я принимал женщину с трехлетним малышом, которому что-то острое упало на большой палец ноги. Глубокий порез, зацепило кость. В наших условиях с этим справились бы в травмпункте – помыли, обработали, зашили и все. А там родители ждали, пока оно не загноилось. Когда они пришли в больницу, начала подгнивать уже кость. Мальчик – фактически претендент на заражение крови и сепсис. Был мужчина с вывихом плеча. Даже небольшое движение рукой вызывало сильную боль. Я спросил, как давно он получил травму, оказалось, что пять дней назад. В первые сутки вывих можно просто вправить и все. Если он запущенный, поможет уже только операция. В той больнице такие операции не делают, поэтому его отправили в другую клинику. Поехал он туда или нет, я не знаю. Таких моментов много. Думаю, проблема с одной стороны в том, что люди, скорее всего, просто не осознают опасности такого выжидания «а вдруг само рассосется». А с другой стороны, это страх, что будет дорого и человек не потянет лечение.

Им очень нужны травматологи, дерматологи и стоматологи.  Стоматологическая помощь – вообще слабое место. В той больнице, где работали мы, стоматолога как такового нет. Есть врач, который мог вырвать зуб, но он не занимался лечением. Была интересная ситуация. Когда сотрудники клиники (технический персонал, санитарки) узнали, что я удаляю зубы, они выстроились в отдельную очередь ко мне.

Что бросается в глаза в Кении, так это множество частных клиник. Приватный медицинский бизнес может быть рентабельным даже в бедной стране. Хотя прайсы там такие, что пользоваться их услугами могут только состоятельные кенийцы. Например, приём у врача в местной больнице — от 10$, если у пациента нет страхового полиса. В Украине частный медицинский бизнес зажат между законодательными ограничениями. У нас вроде бы всё есть для развития, но всегда чего-то не хватает.

Я не видел в больницах закрытых для посетителей отделений. Захожу в палату, а там 15 родственников. Людей так много, что уже дышать нечем (смеется). Я сначала даже не понял, что происходит (хотя в Украине я как раз и борюсь за то, чтобы в реанимации могли попасть посетители). А администратор мне объясняет: «Ничего особенного, это родственники пришли проведать».

В Кении работать врачом легче, а материальное обеспечение там солиднее. Ещё недавно врач в государственной больнице получал $2000. Сейчас у них проблемы в экономике и правительство снизило зарплаты до $1000–$1500. Доктора там бастуют уже три месяца. Но даже с учётом сокращения оплаты их условия работы гораздо лучше, чем в Украине.

Престиж врача в кенийском обществе очень высок. Совершаешь какую-то манипуляцию, а человек складывает ладони и кланяется тебе, выражая благодарность. У нас же не ценится интеллектуальный труд. Вот если человек пришёл и отремонтировал телевизор, то он дело сделал. А если послушал стетоскопом да что-то на бумажке написал, ничего здесь особенного нет. Кенийские врачи наследуют американскую модель отношений с пациентом. Приветствуя человека в кабинете, доктор встаёт, пожимает руку, улыбается. Дать ребёнку конфету на приёме, чтобы он не плакал, увидев человека в белом халате, или улыбнуться — на это не нужны миллионные инвестиции. Но в Украине никому нет до этого дела — “мне за это не доплачивают”. Такова цена бесплатности.

Взаимное уважение врача и пациента — огромнейшее преимущество кенийцев перед нами. В Украине врачи, медсёстры — это такие бюджетники, на которых можно повесить всех собак, можно выгнать на любой митинг, водить, как стадо баранов. Их так воспринимает власть, их так воспринимают люди.

Об Украине

В лечении одна таблетка очень мало значит. И если нет доверия к врачу, значит, обязательно будут проблемы. Ты говоришь человеку одно, он тебя слушает, потом на форуме что-то читает, ещё раз с кем-то консультируется и делает в итоге по-своему. А потом приходит и говорит: “Ваше лечение мне не помогло”. Когда выясняешь, а что же он сделал из рекомендованного, то оказывается, что и половины не сделал. Такое тотальное недоверие и неверие в отношениях между пациентом и врачом.

Состояние дел в украинской медицине я называю управляемой анархией. Управляемая, потому что всё же есть учреждения, в них кабинеты, там сидят врачи, которые где-то учились. Анархией — потому что в итоге каждый врач лечит, как ему заблагорассудится. Нет стандартов, которые бы для всех были ориентиром. Каждый заведующий отделением по-своему организовывает работу. В итоге если человек начнёт лечение, скажем, в Житомире, а потом, условно говоря, переедет в Тернополь, то никто не будет его долечивать по уже начатой схеме. Потому что будет какая-то новая схема.

Один врач начитался о гомеопатии, второй сотрудничает с фирмами, продающими БАДы, кто-то даже мистические вещи добавляет в лечение. В результате пациент приходит к одному врачу, получает назначение на три страницы. Ему непонятно, он идёт ко второму, тот всё перечёркивает: “Какой дурак вам такое назначил?” — и пишет новое. Человек идёт к третьему доктору, тот ещё что-то назначает. И, казалось бы, пациент обратился в больницу, а не к шаману в землянке, а всё равно получил что попало.

И попробуй только заговорить о протоколах, все начинают возмущаться, включая пациентов. Протоколы сделают из врачей рабов, которые будут тупо следовать бумажке. Но это миф. Протоколы — достижение доказательной медицины. Это лучшее, что есть на сегодня. Простор для индивидуального подхода к пациенту остаётся, но он должен быть минимизирован.

Единственный способ для пациента справиться с анархией — искать врача, которому он сможет доверять. Но проблема в том, что во враче мы ищем отражение себя. Человек не ищет информацию или лечение, а стремится получить подтверждение своим идеям. И если встретит врача, который с ним на одной волне, то тот и будет “хороший”. Но на самом деле хороший пациент каждое действие врача сопровождает вопросом “Почему?”, а хороший врач никогда от вопроса не отмахивается.

В Украине медицинская отрасль наиболее консервативная. Всё во что-то развивалось, и только медицина как машина времени. Попадаешь в больницу и возвращаешься в Советский Союз. А всё потому, что она почти полностью государственная, это её сдерживает. Если бы дать больнице хотя бы какую-то автономность, сразу был бы эффект. Раньше я этого не осознавал до конца, но благодаря поездкам понял, что проблема именно в этом.

Матеріал взятий з сайту: focus.ua