Пустите в реанимацию

Вы бывали когда‑нибудь возле реанимации? Видели людей, стоящих у дверей этого страшного отделения со своими тревогами, страхами и надеждой? Так получилось, что я очень хорошо знаю, что происходит по обе стороны этих дверей.

Иногда приходится сталкиваться с ужасающей ситуацией: когда ребенок на больничной койке делает свой последний вдох, ищет глазами маму, но вокруг него — лишь чужие. В то время как мама сидит или стоит за дверью реанимации, молится и ждет, что к ней выйдет врач и спокойным уверенным голосом сообщит, что ребенку полегчало. И вот я выхожу к родителям, они хватают меня за руки, проникновенно всматриваются в глаза, но я отвожу взгляд в сторону и дрожащим голосом почти шепчу им: “Мы сделали все, что могли, но, к сожалению…” Мне не хочется, чтобы вы знали о том, что происходит в этот момент с родителями и что чувствуем мы, врачи. Это самая трудная часть нашей работы.

Еще с советских времен у нас принято: в реанимацию, тем более детскую, заходить нельзя. Этот страшный атавизм сохраняется в Украине до сих пор, и вроде бы умные люди продолжают рассуждать о том, нужно или не нужно пускать родных в реанимацию. А некоторые не совсем честные медики и вовсе научились зарабатывать на этом, заводя родственников в отделение и предоставляя возможность посмотреть на тяжелобольных родных вблизи за небольшую плату.

Скоро родные превратятся из простых посетителей в полноценных участников лечебного процесса

В самом начале практики я решил, что сделаю все для того, чтобы родители смогли посещать детей в реанимации и проводить с ними как можно больше времени. И в нашей Ровенской областной детской больнице уже есть прогресс в этом вопросе. Но сколько таких больниц в Украине? Одна? Две?

Кстати, запрет объясняется тем, что посторонние люди могут занести внутрь инфекцию и усугубить и без того тяжелое состояние больных. Что ж, звучит красиво. Но на подсознательном уровне понимаешь — что‑то не так.

Я окончательно убедился в своей правоте после стажировки в США. Там почти везде палаты детских реанимаций одноместные и со спальным местом для одного из родителей. Родные всегда возле пациента. Но это еще не все. Представьте: вдруг в палату заходит волонтер со специально обученной и вакцинированной собачкой и спрашивает: “Не хочет ли ваш ребенок поиграть с собачкой или чтобы собачка просто побыла рядом и повиляла хвостиком?” Волонтер помогает больным детям и их родным улыбаться во время боли. Также я видел музыканта со струнным инструментом, игравшего у постели больного. Пациентка лежала с закрытыми глазами и, возможно, была без сознания. Но на ее лице присутствовала едва уловимая улыбка.

Я спросил у врача, почему он позволяет родным и волонтерам заходить в палаты к больным. Врач удивленно воскликнул: “А как иначе?! Болезнь, больничная обстановка и незнакомые медики вызывают у ребенка большой стресс. И если в это время у него забрать родных, стресс лишь усилится, что не способствует выздоровлению. Мы же делаем всевозможное, чтобы успокоить его, улучшить самочувствие. Тогда и лечение пройдет успешнее”. В тот момент мне хотелось провалиться сквозь землю. Я почувствовал себя человеком из каменного века.

Но общество дозревает. В какой‑то момент о необходимости открытых реанимаций начали заявлять активисты и молодые врачи. Их требования подхватили журналисты и отправились за комментариями к еще советским заведующим и руководителям. В ответах уже чувствовалась какая‑то растерянность и неуверенность: ментально мы стали другими.

И вот промежуточный результат: проект приказа Минздрава о беспрепятственном доступе в реанимации. Это революционные изменения, поскольку в корне меняют отношение к пациенту. Он больше не организм с набором функций. Он — человек. Нас понемногу начинает волновать его психическое и социальное благополучие. Он больше не будет привязан. Он будет окружен родными, а медики будут просить разрешения выполнить ему инъекцию.

И этот процесс не остановить. Очень быстро родные превратятся из простых посетителей в полноценных участников лечебного процесса на уровне младших медсестер. Первое время медицинская система будет сопротивляться, но потом мы увидим, насколько полезным станет участие родителей в лечении детей.

Матеріал взятий з сайту Новое время (nv.ua)